Александр КУДИШ

БАБУШКИНА СКАЗКА

Я - еврейская бабушка ...

- Лера, одень теплую кофточку у тебя только в четверг был насморк !
- Бабушка, я уже большая, сама разберусь !

Конечно, уже большая, она меня уже переросла. И хитрая какая - специально, когда меряется со мной, одевает туфли на толстой подошве и становиться на носки, чтобы еще больше быть! И смеется : "Бабушка, я большая, а ты маленькая - значит, ты должна меня слушаться, а я тебя нет. Тебя вообще никто никогда не слушался - ни папа, ни папина мама, мне папа рассказывал. И я тебя очень люблю, но слушаться не буду!"
Вы такое слышали? Все большие и умные, чуть что : "Бабушка не беспокойся, бабушка, мы знаем, бабушка то, бабушка се...". По имени никто не зовет - ни внук, ни его жена, ни дети, ни зять. Отец жены внука сначала звал Ривой Израилевной, а теперь, как все - бабушка и бабушка. Наверное, если бы Филька, кот наш, мог говорить, он бы тоже меня бабушкой называл. А вот и он, легок на помине. Ты куда на подушку! Ладно, давай я тебя укрою - холодно, я все время мерзну. Ну спи, я пойду в гостиную, чтобы не мешать. Даже кот меня не слушает, разве это жизнь ?

Раньше у меня в руках все горело, как сейчас у Сони. Соня - это новая жена моего зятя, Романа. Вот она меня долго стеснялась, будто виновата в чем-то,а в чем она виновата? В том, что Роману с ней хорошо, что она правнучкам как родная бабушка? Вы знаете, детей не обманешь. Я младшенькую, Лидочку, спрашиваю : ты где была в гостях? - У Сони и деда Ромы. Вы поняли: не у деда Ромы и Сони, а наоборот. Такое не купишь.
А в бога я не верю. Нет бога на небе и справедливости в мире, если дочка мое место на кладбище заняла! Молодая, красивая, добрая, самая лучшая в мире не дожила до 56 лет, а мне скоро 88 будет. Так скажите, есть бог на небе?

И внук не ходит в синагогу. Раньше редко, но ходил, а теперь - нет. "Где эти люди, там бога нет", - говорит. Мы на кладбище через неделю после смерти Тамары пришли. Дети тогда еще не работали, давно это было. А какие мы евреи - одно название. Что с непокрытой головой нельзя, знали, а когда подошли к могиле, внук кепку снял. Постояли и пошли назад. А возле ворот кладбища ждет нас кто-то. Сначала сам почти вышел, кипу снял, а потом нас увидел, повернулся и к внуку. Мол я член правления гемайнды, что вы здесь без шапки? И в крик ... Внук у меня на что спокойный, ответил ему, что все понял, спасибо, но когда тот сказал о трефных гоях , которые не должны лежать на еврейском кладбище... Мне такая обида - что она ему плохого сделала, что он ей места на кладбище пожалел?
Ну тут все и началось - внук, как мой покойный муж, Леня, молчит, молчит, но потом как скажет... И сказал про то, для кого синагога - дойная корова, и про то, что свинья , потершаяся об забор синагоги, кошернее нашего кое-кого из правления... Многое чего сказал. А Вы бы сдержались?
Когда Тамара умерла, жена внука позвонила в синагогу, что делать, как хоронить? Мы здесь год только, куда идти, что делать? А нам переводчица, наша, тоже из Киева приехала, так спокойно отвечает: "Ну, а нам какое дело, что Вы от нас хотите?" Какая переводчица? Нет, не Инна Лазаревна и не Майя Борисовна, светлая ей память. Не хочу ее называть. Если Вы из Дортмунда, то уже поняли, кто это, а если нет, то она вам и не нужна. Пусть ей будет стыдно.
Ну, внук не выдержал и послал его. Как послал? По-русски, но тот понял и побежал. После этого вышли они из синагоги, осталась там я и Лера, старшенькая, ходит туда на урок религии. И взносы плачу, я же еврейка. Я от этого не обеднею, а то кто меня по-еврейски похоронит? А мне каждый год присылают поздравления ко дню рождения. Мне и Лене,хоть он уже четыре года как умер. Я получаю и плачу...

Лидочка, картошку жареную будешь, с яичком? Я сейчас пожарю...
Как я все поняла на немецком ? А я до войны работала машинисткой в редакции еврейской газеты, идиш до сих пор помню. Какое хорошее время было, голод закончился, я после детдома досыта наелась, и в редакции работать - это не на прополке. Меня туда мой брат Наум, Нюша, устроил. Он сейчас в Нью-Йорке, сдал экзамен на гражданство. В его возрасте, вы себе представляете? Мы так переживали, когда эти бандиты разрушили пол-Нью-Йорка. Они хуже, чем петлюровцы, те наших родителей убили, думали, что сильно богатые, если лавочку в селе держат. Убили, а в доме брать нечего - шестеро детей по лавкам. И не убили нас, а мне вот сейчас 3 раза по столько, сколько тогда маме было...
А Нюша нас в охапку и в местечко, а оттуда в детдом. Cпас нас всех. И еще раз спас в 1938 году. Леня тогда большим начальником стал - главным инжененером на киевской ТЭЦ. Того посадили, этого посадили, а его назначили. А через полгода и его посадили. Тамаре тогда годик был, из редакции меня выгнали, на работу совсем не брали. А он не отвернулся, он и Эмма, вечером, когда никто не видел, приносили нам еду, деньги. Наум всюду писал, что Леня не виноват, до самого Вышинского дошел. А тогда как раз сняли Ежова, пришел Берия, и Леню выпустили. Он и потом начальником был, а толку? Когда ехали в Германию, таможенник засунул руку в наш чемодан, что-то вытащил, рассматривает так брезгливо и спрашивает: "И ЭТО вы в Германию везете?" Мне было так стыдно, так стыдно...

Лидочка больше всех на мою любимую сестру Эмму похожа, особенно когда собирается плакать и оттопыривает губу. И волосы вьются. А старшенькая на Тамару - и лицо и голос, и добрая такая же. У внука была большая чайная чашка, такая красивая, еще из Киева. Я ее хотела помыть и разбила. Я себе места не нахожу - ну куда я гожусь, не могу чашку помыть. И не делают сейчас таких чашек! Дети пришли с работы, я еще ничего сказать не успела, а Лера выскакивает - папа, это я разбила! Я ее потом и так и сяк ругала и стыдила: что я, маленькая, Лида, что ты меня защищаешь, что, меня папа когда нибудь обижал? Она смеется, а я плачу. Чего ради плачу?

Всю жизнь за меня кто-то решал - то Леня, то Тамара, а теперь Лера взялась. Она стала у меня в комнате пылесосить. Ей ,мол, не тяжело. Лучше пусть у себя в комнате порядок наведет!
Конечно, я в ее возрасте и ведра с водой носила, и хлеб печь помогала. И после войны токарем работала. Леню тогда посадили как космополита, а дочки еще маленькие были. Мне ничего, а как было в школе детям "врага народа", Вы знаете? Лучше не меня, а их пожалейте - в школе пальцем показывали, в университет не брали, на работу тоже. Их за что? Плохое время было, тяжелое. Сначала война, потом это. Ну слава богу, Сталин умер, Леню выпустили, жить стало лучше.
А сейчас все есть. Я иногда с женой внука хожу в русский магазин. Все есть. И так мне обидно - всю жизнь экономили, лучший кусок детям. А сейчас все есть, а жизнь прошла...
Пусть хоть имя на памятнике правильно напишут. Дня рождения своего я все равно не знаю, года тоже. Знаю только, что, когда меня из детдома отпускали, то мне год или два дописали. Голод тогда был, 1932 год, плохо было в детдоме. А когда я в Киев к Эмме приехала, то нашла золотое колечко. Прямо на вокзале. Мы с Эммой пошли в Торгсин, и накупили хлеба и пряников. Я все ем с хлебом, даже арбуз. Лера попробовала, говорит - невкусно. Что она понимает? Все есть, а жить уже некогда...
Когда я это говорю внуку, он ужасно злится . Ты дожна жить за всех - и за твоего брата Соломона, погибшего в 1942 в Крыму, и за твою сестру Шуру, умершую в эвакуации, и за свою маму, и за мою маму...
Никто меня слушать не хочет.

А день рождения я праздную вместе с Лерой. Раньше праздновала вместе с Леней, а сейчас вместе с Лерой. Она сама сказала: "Давай сделаем общий день рождения! Мы же с тобой подружки?". И вправду, какие у меня отдельные гости? Последняя подружка, Лиза, осталась в Киеве. Нас хоть дети с внуками в Германию вывезли, а она одинокая, замуж не вышла. Я передавала ей посылку, вернулась назад - "По этому адресу не проживает"...
Вы думаете, пожилому человеку нужен подарки,покой или почет? Ну хорошо, все у вас есть, сидите вы в квартире, два старика, и смотрите друг на друга. Все есть, а жизни нет. А здесь маленькие шумят, большие отношения выясняют, кот на диване разлегся, но мне так лучше, я среди людей. Я, может, и не такая развитая, но я и Лиду одену, и Леру накормлю, и кота угощу - и день прошел. А то утром дети(то есть внуки) на работу, внуки(то есть правнучки) в школу и садик, а мы остаемся вдвоем. Кот приходит, трется мне об ноги и ложится рядом. Я рассказываю ему про мою жизнь, у него всегда есть время. Все спешат, ни у кого нет времени слушать, а у него всегда есть. Наверное, он все понимает, только молчит...

А вот и кот пришел, легок на помине. Не кот, а безобразие. Вы думаете, что он толстый? Это только шерсти много, а так кожа и кости. Полная мисочка еды ,а он стоит и смотрит. Ветчину будешь? Сейчас я тебе нарежу, кушай. Это такой кот - паныч, вы себе не представляете, такой балованный.
Ну хорошо, сейчас переверну картошку, надо успеть накормить Лиду, пока не началась "Гваделупа". Вам не нравится? А мне очень. Интересно, а чем все закончится? А что мне еще смотреть, футбол? А в политике я все равно не понимаю.

Мы раньше жили отдельно, нам дали квартиру через две недели по приезде. Там , где мы всю жизнь работали, в Киеве, у нас была комната в коммуналке и сосед-пьяница, а здесь, в Германии - нате, получите. Хорошая квартира, двухкомнатная. Почему-то здесь к старикам так хорошо относятся, дают квартиры, платят социал. Зачем им это надо, я не понимаю...
Когда Тамара умерла, Леня сильно сдал, и мы переехали к внуку. Нет, мы не хотели, думали, что не уживемся. Две хозяйки на кухне, сами знаете.... Но ужились - я хозяйка днем, а жена внука вечером, после работы. А как она за Леней ухаживала, когда он уже не ходил! И переворачивала, и мыла, и перевязки делала. Я и не знала, что она была в положении... Внук тогда первую работу нашел, уходил рано, приходил поздно а на нее все упало. Не всякая родная дочь такое бы сделала. Я ей завидую. Хорошо ей, она молодая, веселая, смеется:"Вы его бабушкой были - все, хватит. Теперь будете моей. По справедливости". Ну что Вы ей скажете? Я, когда молодая была, тоже была веселая, любила в кино бегать, не могла на месте сидеть. Леня, тот всегда очень спокойный был, смеялся: "Ты настоящая дзига(юла)". Лидочка такая же - у нее попа острая, на месте не сидится. Ой, а где она? Боже мой, забралась за закругление дивана и не может вылезти. Это не диван, а какое-то наказание. Готыню, мне ее не вытащить! Лерочка, Лера!
-Иду, бабушка!

Я - еврейская бабушка ...